Саратовские новости
общество

"Либо вместе плачем, либо вместе работаем"

13 марта 2004г.

Номинантом "Премии мира" стала юрист саратовского
комитета помощи переселенцам из Чечни Валентина Молокова.
Премия учреждена коалицией "Ялтинская инициатива за мир в
Чечне" для общественных деятелей, содействующих ненасильственному разрешению конфликта.
В 1993 году Валентина Михайловна приехала в Саратов из
Грозного и поселилась в землянке с мужем, детьми, мамой и свекровью. Каждую субботу она приходит в подвальчик на улице 50 лет Октября, где расположен офис комитета, и бесплатно помогает тем, кого на официальном правовом поле не разглядишь. Каждый год Молокова выигрывает около 40 дел в пользу переселенцев, 2--3 проигрывает. Новым клиентам она говорит: "Либо вместе плачем, либо вместе работаем".

Когда мальчики спустились с гор

Адвокатом Валентина решила стать в 5 лет. В доме отца, сотрудника ГАИ, собиралось много юристов, пленивших ее умением выслушать самого "высокопоставленного" (на табуретку) собеседника. С 17 лет работала секретарем Верховного суда Чечни, закончила в Осетии вуз, вышла замуж. "Чеченцы -- легкие люди. Я росла без проблем. За что теперь, как многие мои ровесники, расплачиваюсь. Взрослой я почувствовала себя в 45 лет, когда приехала в Саратов", -- признается Валентина Михайловна.
Грозный запомнился ей ночными купаниями в фонтанах. В Нефтяной институт приезжали студенты из Иордании. Они гуляли в парках, распевали по-английски песни популярного когда-то исполнителя Рафаэля, а следом шла толпа восхищенных слушателей. В полутемном подвале, где от сырости и холода не растут даже комнатные цветы, представляешь такое особенно живо. "На Кавказе к адвокату относились не просто как к юристу. Скорее, как к кому-то вроде духовного наставника. В 1991 году клиенты начали задавать мне вопрос: скоро будет плохо? Я говорила: плохо быть не может, народ не допустит", -- вспоминает моя собеседница. Летом 1993 года Молокова выиграла процесс в пользу газеты "Сердало". Шла из суда домой, остановилась на перекрестке. Вдруг на тротуар вывернуло авто, открылось окно, показался пистолет, раздался выстрел. Пистолет был водяным. Осенью появились настоящие. Как говорит Валентина Михайловна, "мальчики, которые спустились с гор", ночами палили из автоматов под окнами их дома. Закрылась почта. Начали отменять уроки в школе. В ноябре 1995-го Молоковы уехали в Саратов, где не было ни одного знакомого человека, но был знаменитый юридический институт.
За 4-комнатную квартиру в центре Грозного Валентина Михайловна выручила 5 миллионов неденоминированных рублей. В Саратове этих денег хватило на покупку третьей части землянки возле "политеха". Неделю приезжие учились спать в тишине.

Закон с отсрочкой исполнения

"В Саратове юристов много. Не устроюсь, так научусь хорошо печь и пойду на базар", -- рассуждала адвокат с 20-летним стажем. В областную коллегию ее приняли сразу. Однажды Валентину Михайловну разыскали члены саратовского комитета помощи переселенцам из Чечни. Их юрист, улаживая дела в Грозном, погибла в автокатастрофе. Как говорили, не случайной. Срочно требовалась замена. С тех пор Молокова ведет здесь консультации каждую субботу. Когда приходит грант -- за вознаграждение. Когда не приходит -- бесплатно.
-- Мне бы в выходные надо с внучкой посидеть, дом в
порядок привести. Зачем я сюда прихожу, сама себе не могу объяснить. Мною не руководит великое желание помочь людям. Не настолько высоко себя ценю. Может быть, это моя персональная отдушина, -- говорит Валентина Михайловна.
10 лет назад не существовало ни юридической базы, ни судебной практики по делам мигрантов. Первым "переселенческим" делом Молоковой стало "установление факта пользования жилым помещением". Беженка, потерявшая во время бомбежки документы на дом, как и сам дом, пыталась добиться компенсации. Оказалось, это было одно из первых подобных дел по России. Верховный суд издал на этот счет специальное письмо, разрешающее подавать иск по новому месту жительства, а не в воюющей республике.
Самым долгим в практике Молоковой стал процесс Нурбики Магомадовой, 2 года женщина добивалась статуса вынужденного переселенца. Миграционная служба отказывала ей, поскольку в заявлении Нурбика указала причину бегства -- "война в Чечне". Это был 1999 год. На Северном Кавказе шла "антитеррористическая операция", а все беженцы назывались "временно перемещенными лицами" (по собственному желанию). Магомадова лексических нюансов не понимала. Мужчины в камуфляже, разгромившие ее пекарню на площади Минутка, выражались яснее. Вернуться в Грозный она не могла -- родственники когда-то работали в российских органах власти. Детей пришлось оставить в горах. По закону переселенец не обязан доказывать обоснованность переезда -- указание причин носит заявительный характер. После восьми судов, от Нурбики -- дородной, ухоженной дамы -- остались одни глаза.
С 2001 года не может получить компенсацию Виктор Иванюков, живущий теперь в Аткарске. Его ранило в Грозном осколком. Человек стал инвалидом. Суд принял решение взыскать в его пользу 20 "минималок" -- 2 тыс. руб. Указ Президента "О компенсациях раненым и семьям погибших" # 898 вышел в 1995 году. Определить механизм выплат поручили Министерству труда. Этого не сделано до сих пор. Государственная казна защищена новым Бюджетным кодексом. Минтруда требует от инвалида Иванюкова все новые справки. Гораздо больше денег он уже потратил на переписку. Суммы выплат не пересматривались ни разу. За погибшего родственника положено 200 "минималок" (20 тыс. руб.).
-- Миграционные законы написаны для некоего идеального государства, где нет ни дефолта, ни безработицы, ни инфляции. Страна нуждается, а законодательство у нас, к сожалению, часть политики.

Лишнее движение души
Валентина Михайловна -- необычный адвокат. Почему-то она полагает, что моральные нормы должны быть сильнее юридических и побуждать государственных людей делать "лишние движения". После карабахских событий в Саратов бежала глухонемая Лариса Любушкина, мать двоих детей. К чиновникам Лариса ходила вместе с отцом-инвалидом -- он переводил язык жестов в слова. Ларису признали вынужденным переселенцем и отправили в центр временного размещения под Красноармейском. Юридически сотрудники ФМС вовсе не обязаны были объяснять глухонемой женщине, что беженка с двумя малышками не считается автоматически нуждающейся в жилье. О желании получить крышу над головой надо известить государство отдельным заявлением. И не объяснили. Четыре года Любушкина ждала, а потом пошла в суд. Постановки на квартирную очередь удалось добиться в 2002 году, и только с момента вынесения решения.
-- Наверное, работа чиновников в том и состоит, чтобы создавать людям препятствия. Сначала дорогу ломают, потом строят, а в результате -- побеждают безработицу, -- предполагает Молокова.
В воображаемом антирейтинге служб, доставляющих переселенцу наибольшие проблемы, "миграционку" она поставила бы на первое место. На второе -- ПВС. В сентябре минувшего года у Валентины Михайловны был вал обращений от переселенцев из Чечни, от которых при обмене паспортов требовали подтвердить российское гражданство. Особой бдительностью отличается Пенсионный фонд. По словам Молоковой, сомнению подвергают большинство документов, полученных в Чечне. По этой причине в 5 раз "усох" трудовой стаж бывшей жительницы Грозного Елены Дудиной. Она отработала 34 года инженером на заводе "Красный молот". Архив сгорел. Восстановленные записи в трудовой книжке ПФ "не принимает во внимание". Адвокат требует, чтобы беженке рассчитали пенсию с учетом среднероссийской зарплаты. Такой порядок действует для тех, кто потерял документы во время войны, -- но только если пенсионер остался строить мирную жизнь в Чечне.
-- Непрофессионализм и равнодушие исполнителей -- главное, что нужно исправить в рамках правовой реформы. Пока законы, касающиеся мигрантов, не только не улучшаются, но и отсутствуют. Для иностранцев, лиц без гражданства в ГПК есть специальный раздел. А существование переселенцев как будто не признано, -- говорит Валентина Михайловна. -- Единственное достижение: вторая война теперь "в законе". Правительственное постановление # 510 от 1997 года о компенсациях на имущество пересмотрено, и право на выплаты предоставлено всем, кто выехал из республики после 1994 года, а не только во время первого конфликта.
Наблюдение за одним приемом "переселенческого" адвоката стоит целого социологического исследования. Приходит парень, по национальности русский, много лет живет в Саратове. Шел по рынку, милиционеры потребовали документы и увезли в РОВД, потому что в графе "место рождения" значится Грозный.
"Теперь я понимаю, что надо скрывать свою национальность",
-- говорит женщина-чеченка. Среди ночи в квартиру, которую
снимала ее семья, вломились стражи порядка и увезли всех,
включая малолетних детей, в участок. Прокуратура провела
проверку и выяснила, что таком способом милиция
разыскивала прежнего квартиросъемщика. "Возможно, раньше в Чечне воевали за нефть, за власть и прочее. Но после терактов война может получить новые причины и оправдания. Ненависть загоняют в каждого", -- говорит Валентина Михайловна. Разрешить ситуацию чисто правовым путем, грамотно расписав притязания и обязательства сторон, как считает адвокат, уже невозможно.

Надежда АНДРЕЕВА, "Саратов-СП"


Обсудить

Комментарии:

 

Загружается, подождите...