Саратовские новости
общество

Война:воспоминания и подробности

21 июня 2003г.

В публикуемых ниже материалах приводятся детские впечатления о военных годах и многие малоизвестные обстоятельства того времени, которые до сих пор не встречались в мемуарной литературе. Авторы — трое братьев Виктор, Владимир и Николай Семеновы — жили тогда вблизи Пешего базара, на углу улиц Челюскинцев и Чернышевского.

22 июня. Начало

10 часов. По радио выступает В.М. Молотов. События разворачиваются с бешеной скоростью.
В военкомат потянулись добровольцы. Уходят четверо учителей из 40-й школы. Везде митинги.
В нашем дворе из двенадцати мужчин трудоспособного возраста шестеро уходят на фронт.
Большую часть школ оборудуют под госпитали.
1 июля прибывают первые раненые. Нам, ученикам, срочное задание: из белых чистых тряпочек щипать корпию, которая нужна вместо ваты.
Окна домов везде заклеивают полосками бумаги и материи на случай бомбежки.
В городе вводится светомаскировка. На автомобильных фарах оставляют узкие прогалы для тоненькой полоски света.
В соседнем дворе, в сквере на Музейной площади, в Липках оборудуются щелевые укрытия, а в подвале нашего дома —бомбоубежище.
С 10 июля в Саратов начинают прибывать первые эвакуированные, им дают ордера на подселение в семьях саратовцев, где большие жилплощади. Говорят, что в домоуправлении можно от этого «отмазаться» за определенную мзду.
С 1 августа вводят карточную систему на хлеб и продукты, а позднее — и на промтовары.
31 августа. Начинают выселять поволжских немцев в товарных вагонах. Больно смотреть.

Огороды
В конце апреля сорок второго года окрестности Саратова запестрели платками, кофтами, рубахами. Каждой семье выделили по 400 кв. м для огорода — все копали, сажали резаные картофельные вершки и тыкву. В начале июня дополнительно давали землю на волжских островах и в пойме —она шла под капусту, свеклу, помидоры и огурцы.
Наша семья вспахала и засадила всего 1200 кв. м на 6-й Дачной остановке и на Сазанке. В урожайном 1944 году мы собрали 19 мешков картошки, а в 1943-м — только шесть. Чтобы дважды в неделю полить сазанский огород, надо было встать в 5 часов утра и пешком пройти через весь город на вокзал. Часок удавалось вздремнуть в поезде. За день из соседнего болотца надо успеть натаскать 120 ведер воды для полива. Вечером с полными рюкзаками и ведрами едем домой.
На второй товарной станции мы стоим почти час. Пути заняты, надо пропустить военные эшелоны.
В Саратов поезд прибывает уже в сумерках. С грузом в трамвай не влезть и надо пешком идти к себе на улицу Чернышевского. Дома мама нажарит полную сковородку свежей картошки, которая была нашей основной пищей, и нарежет салат из овощей. А вместо сахара мы пили травяной чай с пареной и подвяленной тыквой и свеклой. Все было так вкусно от своих-то трудов.

Дядя Тиша - инвалид
А хозяином на нашем базаре «Пешка» во время войны был бывший милиционер и красноармеец дядя Тиша. Уже в начале сентября 41-го года вернулся он из госпиталя. Показывая нам, ребятам, на рукоятку одного из своих костылей, говорил: «Вот таким осколком мне ногу по колено оторвало». Компания фронтовиков-инвалидов стала собираться на противоположной от «Пешки» стороне улицы Чернышевского. Возглавил ее дядя Тиша вместе с одноруким моряком дядей Колей. Вскоре на базаре были установлены новые и строгие законы.
Первым делом оттуда был изгнан присматривающий за порядком участковый милиционер. Если тот появлялся, дядя Тиша подходил к нему и прикрикивал: «А ты, сволочь, почему не на фронте? Ишиас, говоришь, у тебя? А это видел?». И замахивался костылем.
Вторым делом инвалидская команда вышибла с «Пешки» шпану и воров.
Торговать на постоянных и лучших местах махоркой и пайковыми папиросами разрешалось в первую очередь бывшим фронтовикам, а калеными семечками, воблой, подкрашенной и подсахарининной водой — женам и матерям фронтовиков.
На базаре были прекращены грабежи и принудительные изъятия продуктов у рядовых торговок из пригородов, а вездесущие мелкие спекулянты были обложены «фронтовым налогом». Ценя порядок, продавцы сами подкармливали, да и подпаивали дяди Тишину команду.
Однажды, хорошенько выпив по поводу вестей об очередной победе на фронте, дядя Тиша темным осенним вечером не удержался на костылях и свалился в залитое водой щелевое бомбоубежище, слег с воспалением легких. Хоронила дядю Тишу вся базарная округа. За гробом шли сто фронтовиков-инвалидов.

Пленные
В мае 43-го года к саратовскому берегу причалил пароход из-под Сталинграда. Длинная серо-зеленая колонна пленных немцев потянулась вверх по Часовенному взвозу. Около 25-й школы она была атакована нами, мальчишками. Кидали комья земли, камни брать избегали. Ближе к Пешему базару в колонну немцев врывается женщина. Истерически плача, она бьет их кошелкой. А от базара уже вываливается толпа наших местных фронтовиков-инвалидов под водительством дяди Тиши. Инвалиды сминают пленных. Издали видно, как высоко над людским месивом вздыбливается и опускается дяди Тишин костыль. Пожилые растерявшиеся конвоиры стараются оттеснить нашу братву, но безуспешно. Потом вдруг все прекращается само собой. Одному немцу разбивают голову, рассекают висок. Длинной прерывистой струей кровь стекает по мундиру, падает на камни мостовой. Пленный бессильно опускается на колени, и наши останавливаются. Товарищи поддерживают пленного под руки. Их колонна снова строится и уходит.
Вскоре немцы начали работать на предприятиях города, копать траншеи первого саратовского газопровода, по улице Чернышевского у базара перекладывать булыжную мостовую, и отношение к ним становится презрительно ровным, а потом — слегка сочувственным.

Военное житье-бытье
Раннее утро в остывшей за ночь квартире. Надо нащипать лучину для самовара и наколоть чурок для таганка, на котором мама будет варить пшенный кулеш. Время керосинок давно прошло. Керосина хватает только для маленькой фитюльки. Кто идет в уборную — берет ее с собой. Электрического света нет, — он появился только в конце войны.
* * *
Декабрь 42-го. Немцев бьют в окруженном Сталинграде. В понедельник утром в школьном классе замерзли чернила. Все в пальто и в телогрейках, но пальцы не слушаются. Учительница командует: «Кто близко живет — марш домой, по одному поленцу несите, дрова в школу опять не подвезли». Через час в классной печке начинает весело гудеть пламя, и начинается урок. Тихо входит наша школьный завхоз и каждому на уголок парты кладет маленький пятидесятиграммовый кусочек ржаного хлеба.
* * *
После школы идем в семью фронтовика, чтобы напилить и наколоть дров на неделю. А после обеда — на базар, чтобы продать две-три воблы, что привез папа из командировки, купить пол-литра молока для каши.
* * *
Мальчишек старше 13 лет в школе почти нет. Большинство ушло в ремесленные училища и школы ФЗО — там дают одежду и трехразовое питание. Оттуда — на заводы, а там уже взрослый паек и зарплата, 25% которой надо обязательно подписать на военный заем.
* * *
С сентября 1943 года мальчики и девочки учатся раздельно. Мужских школ всего пять, а женских — семнадцать. В них соответственно вводится начальная санитарно-медицинская и военная подготовка.
* * *
В банях — жуткие очереди, и надо ждать по два часа. Часто нет горячей воды, и тут уже ожидают голые. Многие предпочитают мыться дома в стиральных корытах. В переполненных трамваях лучше не ездить: задавят, оборвут пуговицы, обчистят карманы. Они то и дело сходят с рельс. К тому же там, как и в очередях, можно поднабраться вшей.
* * *
В наш хлебный магазин на углу Ленинской и Чернышевского хлеб подвозят на парной коновозке редко и с опозданием. Он всегда горячий, ржаной, и от него идет пар. А очередь давно стоит длиною в целый квартал. Люди пишут номера на валенках, на одежде, руках и часто пересчитываются.

Июнь 43-го. Бомбардировки
Перед последним решающим сражением на Курской дуге немцам надо было разбомбить в Саратове железнодорожный мост, Крекинг и завод «Комбайн», который ежедневно отправлял на фронт 10-13 истребителей ЯК-3. Поэтому июнь был месяцем девяти бомбардировок Саратова, самая жестокая из которых была в ночь на 23 и 24 июня, когда 80 немецких самолетов тремя волнами обошли Соколовую гору с севера и, минуя заградительный огонь наших зенитных батарей, пошли над Волгой.
Где-то на южной окраине полыхает громадное зарево — то горят баки Улешовской нефтебазы, окрашивая в малиновый цвет редкие облака. При свете их фашисты бомбят авиационный завод и на месяц выводят его из строя.
Утром мы узнаем: в Глебучевом овраге две бомбы снесли деревянный дом, погибла семья.
В самом конце июня события на фронте обостряются, и налеты немцев на Саратов прекращаются навсегда. А осенью 44-го года была отменена и светомаскировка.

9 Мая. Победа
6 часов утра. По нашей улице бежит женщина, задыхается, срывающимся голосом кричит: «Победа, победа!». Все просыпаются, включают радио и слышат долгожданные слова: «Победа, победа!».
9 часов. На углу Ленинской и Чернышевского разгрузили подводу с двумя бочками пива. Трое старших лейтенантов угощают всех проходящих инвалидов войны и всех желающих.
10 часов. Город наполняется звуками духовых оркестров. На углу Ленинской и Октябрьской стоит покрытый красным, с опущенными бортами грузовик. Это передвижная концертная площадка, выступают артисты.
12 часов. На площади Революции начинается большой митинг, потом — концерт.
21 час 30 минут. На площадь Революции привозят и включают прожекторы. Они освещают большой портрет Сталина над трибуной. Все кричат: «Ура!».
Первая мирная ночь спускается над городом.

"Саратовская панорама"

Обсудить

Комментарии:

 

Загружается, подождите...