Я сижу в операционной в полном боевом облачении: белые «валенки» на завязках, халат застежками назад и марлевая повязка типа «ниндзя», оставляющая открытыми только глаза. Ими я испуганно смотрю на монитор, не в силах оторваться от зрелища операционного поля. Само поле, собственно, от меня на расстоянии вытянутой руки. Но там мало, что можно разглядеть: операция по вживлению искусственного хрусталика проходит на «территории» размером в несколько квадратных миллиметров. Мощный микроскоп знаменитой швейцарской фирмы «Leica», в который смотрит хирург — главный врач клиники глазных болезней Валерий Бакуткин, способен увеличить это поле в 40 раз. Со стороны кажется, что руки врача неподвижны, такие тончайшие движения производят его пальцы. Экран отображает то, что хирург видит в микроскоп: глазное яблоко с обрезанными ресницами, вместо зрачка — белая горошина. Катаракта. Пациенту 80 лет, слепнуть начал давно, но к врачу не обращался, считал, что дело в возрасте. Вот уже несколько лет различает только свет — у него двусторонняя катаракта на обоих глазах. Операцию можно было сделать раньше, но и сейчас не поздно. Бакуткину приходилось возвращать стопроцентное зрение больным, перевалившим за вековой возраст.
Пинцет, как я дилетантски называю канюлю, шевелится внутри глаза. Полость глаза заполняют вязким веществом — вискоэластиком, оно прилипает к задней поверхности роговицы, защищая ее от травмы. Все манипуляции происходят только в капсуле хрусталика, то есть зрачка.
Через надрез в ней хирург удаляет, вычищает мутный затвердевший хрусталик — природную человеческую линзу, толщиной всего в 3,5 мм, вернее, ее поверхностную часть, задняя осталась невредимой. Вдруг становится виден зрачок — таким, каким мы его привыкли видеть, словно протерли замутневшее стекло. На место хрусталика, в его пустую капсулу, устанавливается искусственная линза. Там она не касается никаких тканей, не может их травмировать и навсегда останется внутри глаза, чтобы фокусировать зрение. Кстати, бывали случаи, что после такой имплантации оно становилось острее общепринятой нормы (единицы) в полтора раза.
Игла накладывает швы по глазной поверхности, кажется, что выкроенную из глаза радужку пришивают к белку. Больной давно спит похрапывая, а его глаз прокалывает хирургическая игла, тянущая шелковую нить. В микроскоп она выглядит зеленоватой леской, на самом деле — тоньше волоса, невооруженному глазу кажется, что хирург хватает пинцетом воздух. Неуловимое движение — сделаны два узелка, нить «перекушена», и так — по всей длине разреза. Струйка специальной жидкости из крошечного «шланга» смывает с глазного яблока обрывки ниток.
Перед операцией хирург не имеет права пить кофе, курить, все это может вызвать едва заметное дрожание пальцев. Вообще ограничений в привычках и поведении — на два листа. Врач должен беречь руки, ему противопоказано водить машину, выполнять домашнюю работу, поднимать тяжести, бегать и т.д.
Но хирургия — это искусство, и для настоящего художника все эти запреты не в тягость, — так считает Валерий Бакуткин.
— Всегда думала, что, если повредить глаз, он вытечет — и это все, слепота. Разве потеря глазной жидкости восполнима?
— Да. На время операции ее замещает вискоэластик, потом это вещество удаляют, а жидкость в течение 2—3 часов накапливается снова.
— Часто приходится делать операции, подобные сегодняшней?
— Операции по поводу катаракты вообще самые распространенные: в мире ежегодно делают несколько миллионов. За год в нашей клинике глазных болезней оперируют до 4 тысяч человек с диагнозом «катаракта». Это одно из самых распространенных заболеваний глаз, избежать его трудно, потому что основной причиной является старение хрусталика, его центральная часть уплотняется, формируется плотное ядро, около которого появляются водяные щели — морщины, и он постепенно теряет свою прозрачность. Это одна из возрастных болезней, как, например, атеросклероз или гипертония. К 40-50 годам у 60 % людей обнаруживаются признаки начинающейся катаракты. Считается, что это естественный процесс. Но есть страны, где катаракта — настоящий бич: азиатские регионы, Индия — там она появляется у людей в 30-40 лет. И в России сейчас катаракта значительно помолодела. Мне доводилось лечить пациентов чуть старше сорока.
Причинами заболевания, кроме того, считаются интоксикации, кишечные заболевания, наследственный фактор. Бывают врожденные и вызванные травмами катаракты.
Повышенный уровень радиации и многие отравляющие вещества избирательно действуют на хрусталик. Иногда только по его изменению можно утверждать, что человек работал с радиацией. Влияет и солнечная радиация, хрусталик на солнце быстро начинает стареть.
— Что же делать?!
— На ярком солнце надо защищать глаза темными очками, лучше с коричневыми, дымчатыми или зеленоватыми стеклами. Розовые здесь не годятся. Существуют контактные линзы с УФ-блоком, он поглощает до 95% ультрафиолета. Для компьютерщиков есть специальные защитные очки и экраны.
— Как можно обнаружить у себя это заболевание?
— Поначалу зрение снижается незначительно. Чаще беспокоят «мушки» перед глазами, искаженное и множественное видение предметов, прогрессирует близорукость, хотя пожилым людям обычно это несвойственно. Катаракта может созревать как быстро, так и медленно, в течение нескольких лет. В стадии зрелой катаракты человек способен только различать свет и тьму. В области зрачка появляется серая пленка.
— Что же ускоряет развитие катаракты?
— Индивидуальные особенности организма (кто-то стареет раньше, кто-то позже). Некоторые болезни: атеросклероз, эндокринные и системные заболевания, сахарный диабет, глазные болезни — глаукома, увеиты и пр.
— И сейчас используют для линз оргстекло?
— Нет, абсолютно другие материалы, другого поколения. Линзы очень отличаются друг от друга по качеству. Хорошие дешевыми не бывают. Большинство операций — бесплатные, пациенты лишь выбирают хрусталики, которые им по карману. Они могут служить человеку и 70, и 80 лет.
— А алкогольная интоксикация влияет на хрусталик?
— Сколько у нас было больных во время пика самогоноварения! Люди слепли буквально за несколько часов. И помочь им бывало очень сложно. Поступали очень молодые пациенты. Одному было 18 лет, его забрали в армию, там они что-то отмечали, неизвестно, что пили. Когда парня привезли, он был слепой на один глаз, очень низкое зрение на втором. Этот глаз удалось спасти, другой погиб. Недавно я встретил этого парня, он, к сожалению, стал наркоманом. Сейчас таких примеров меньше.
— А есть профессиональные группы риска?
— Начальники (интоксикация и стрессы), работники атомной станции (радиация), сварщики, те, кто работает с СВЧ-излучением…
— Если катаракта только появилась, что можно сделать? Все-таки страшно — глазками под нож…
— На начальных стадиях помогут капли. Сейчас их множество — квинакс, витайодурол, витафакол, санкаталин и др. Врач пропишет необходимые именно вам. Они приостановят помутнение хрусталика, но не вернут ему прежней прозрачности.
— Когда операция действительно необходима?
— Это решает врач. Снижение остроты зрения из-за помутнения хрусталика до 0,3 — 0,4, когда пациент уже не видит двумя глазами сразу, — уже показание к операции. Не стоит ждать, когда катаракта «дозреет», это ухудшит состояние глаз, поднимет внутриглазное давление, приведет к развитию вторичной глаукомы. При незрелой катаракте и молодым пациентам мы удаляем хрусталик с помощью ультразвука. Это современный, наименее травматичный способ удаления катаракты.
— А хоть какие-нибудь методы профилактики есть?
— Мы создали уникальный прибор для диагностики катаракты, проводили апробацию лекарств. Препараты для профилактики есть, но они дорогостоящие. Есть смысл принимать их после 50 лет, пока еще нет никаких признаков катаракты. Во всяком случае, обследоваться в этом возрасте надо обязательно, чтобы не доводить до операции.
Виртуозно выполненная операция кажется мне теперь красивейшим действом. Она заняла не более 20 минут и прошла без осложнений. Повязку с глаза снимут уже через несколько часов, больной сразу будет видеть, вечером сможет сидеть, вставать, ходить. Через неделю дедушка обзаведется вторым искусственным хрусталиком и будет видеть, как горный орел.
Светлана АРХИПОВА,
"Репортер"