Высокий, молодой, прилично одетый человек вышел во двор девятиэтажки с хорошим телевизором в одной руке и огромной дорогой сумкой в другой. Сидящие на лавочке старушки переглянулись: наш вроде или не наш?
Славик ободряюще улыбнулся старушкам во весь рот: "Переезжаю. Сударыни, не покараулите телевизор, пока я не поймаю машину?"
- Конечно, конечно, - за кивали те, - будь спокоен, милок, покараулим.
Отъезжая от дома с крадеными вещами, он не забыл поблагодарить за помощь. Все должно выглядеть красиво, даже воровство.
Сообщение о результатах разбойного нападения на улице Рабочей поступило в милицию 14 августа 2001 года. Нападавшие - двое молодых людей - действовали дерзко. Надев темные очки и завязав нижнюю часть лица носовыми платками, они позвонили в квартиру и ворвались внутрь. Связав дочь хозяйки и ее парня, требовали деньги. Не найдя денег, забрали радиотелефон, кухонный комбайн, печь СВЧ, в общей сумме на 13 тысяч рублей, и ушли.
Для сотрудников милиции оставалось два неясных момента. Почему дочь хозяйки Алла спокойно открыла дверь грабителям в пять утра? И почему, находясь в богатой, хорошо обставленной квартире, те взяли сущую мелочевку?
Алла пояснила: дверь она открыла просто потому, что позвонила и попросила ее впустить знакомая Оля.
Оля отпираться не стала. "Да, познакомилась пару дней назад с ребятами. Они из Балаково. Игорь и Славик. Только Алка сама виновата, она деньги нам должна была".
Тут и выяснилось главное - и Оля, и Алла были наркоманками. И те, из Балаково, - тоже. Последние просто приехали отдохнуть, расслабиться в Саратов. Деньги закончились быстро, а уколоться хотелось. Наскребли они последние 200 рублей и дали Ольге - пойди, найди наркоту. Вот и забрела она к подружке Алле, знала, что у нее есть нужные знакомые. Знакомые были, но Ольгу они кинули. Та и пожаловалась Славе с Игорем: "Ни наркоты, ни денег". Ну а дальше все известно - слегка ограбили Аллу. Алла, может, и сама бы так поступила: когда "геры" нет, а уколоться хочется, ничего не остановит. Вот у дяди заняла 10 тысяч и за неделю на кайф спустила. Колется, только чтобы боль снять, а доза уже такая, что чуть больше - и передозировка, смерть.
А тут в следственном изоляторе выяснилось, что Славик - личность довольно интересная. Находясь в Саратове, он между делом ограбил... десять квартир. Правда, сумел показать (и то после долгих поисков) только две.
- Ну не знаю, где это было, не местный я.
Старший следователь по расследованию тяжких преступлений следственного управления при УВД Саратовской области Алексей Монин пришел к Славке в СИЗО задать вопросы, а получилось, что проговорил с ним все шесть часов "за жизнь".
Родился Славка в 1979 году в Балаково. И все у него было, как у сотен тысяч советских детей: прием в октябрята, красный галстук, призыв в армию. Попал служить Славик в Красноярск. Там-то он и стал наркоманом. Совершил несколько краж, грабеж, за что и был осужден военным трибуналом. Получил три года стройбата и... женился на самой красивой местной девушке Лине. Вместе с молодой женой и вернулся в Балаково. Только принялся Славик за старое: сел на героин. А для этого нужны деньги. Опять кражи, грабежи. Славик снова сел. Теперь уже за решетку.
В тюрьме, если ничего не делать, сдохнуть можно. Вот и решил он заняться боксом, мышцы качать. Наркоту бросил. А еще начал писать стихи. Да такие душевные, что сокамерники зауважали.
Посвятил много стихов он и своей любимой жене. Та работала в кафе официанткой, тоже жила нелегко, но вдруг... Приехали в Балаково московские певцы, звезды второй величины, зашли вечером в кафе и понравилась им красивая доброжелательная девушка Лина.
- Чего ты тут пропадаешь в глуши, поехали с нами!
И Лина согласилась.
Очередное письмо от Лины он получил уже из столицы. "Я, Слава, теперь менеджер у одной из знаменитостей. А стихи у тебя действительно хорошие. Жалко, что их никто не знает. Ты не против, если я их куда-нибудь пристрою, если получится?" Слава был не против. Даже доверенность ей написал, что "он, Вячеслав Кандиев, передает все права, включая и получение гонораров...".
- Мне Лина сообщила, что Носков мою песню взял, даже весь альбом так назвал - "Дышу тишиной". Появится в продаже, купи мне, ладно? - говорил он следователю Монину.
Монин не верил. Мало ли что может навыдумывать подследственный, чтобы к нему хорошо относились. И не такое слушали.
Одно Алексей знал точно. Необычный талант у Славика все же был. Он освоил профессию скульптора в миниатюре. Несколько вещей Монин видел. Славка подарил ему "Генерала". Фигурка величиной с ладонь. И все-все в ней было соблюдено до мельчайших подробностей: погоны, звезды на пуговицах, зрачки в глазах... Монин мог бы поклясться, что генеральский стул кожаный...
О некоторых фигурах, составляющих целые композиции, он только слышал.
Казино. За столом играют в карты Черчилль, Сталин, Гитлер. И даже масти на картах, которые держат вожди, можно различить.
Говорят, эту вещь, которую Славка сделал одному из тюремных начальников, купили у того новые русские за 1000 долларов.
А работа сделана из обычного... хлеба. Из чего же еще можно лепить на зоне? Сначала зеки всей камерой дружно жуют хлеб, потом отжимают его через марлю, и вот что-то наподобие глины готово. Потом все готовые детали надо раскрасить, собрать, покрыть лаком, чтобы не сожрали тараканы. Через некоторое время фигурки каменеют, и вы никогда не догадаетесь, что послужило для них материалом. Ну это так, к слову.
В общем, дело о грабеже и двух кражах можно было заканчивать, когда Славик решил покаяться.
- У меня в Балаково еще штук пятьдесят квартир. Там-то я их все покажу, я же балаковский, адреса знаю.
Каждое утро в ГАЗель садились четверо - трое ментов и Славка. У Кандиева была феноменальная память. Он помнил все. Адреса квартир, взятые из них вещи, а главное - людей, которым сбыл краденое.
Оказывается, на кражи Славик ходил, как другие на работу, - каждое утро. Брал монтировку - и в путь. Железными дверями себя не утруждал, от них шуму много и еще неизвестно при нашей-то жизни, может, и добра у хозяев - одна эта дверь. Да и деревянных в Балаково еще хватало.
Иногда Славка видел, что попал не по адресу. Обстановка была самая бедная, много детских кроватей, или выдавал с головой хозяина скромный быт одинокого пенсионера. Но он все равно брал. Брал последнее. Потому что когда хочется ширнуться, не думаешь ни о чем другом. Ни о ком другом.
Теперь он ненавидел себя за это, даже с каким-то злорадным удовольствием показывал все новые и новые квартиры. Здесь видеодвойка, здесь телевизор "Филипс", здесь медали и орден, здесь какой-то сервиз.
Часть медалей удалось вернуть ветерану, орден, к сожалению, нет. А какой-то сервиз оказался антикварной редкостью такой неописуемой красоты, что опера просто ахнули, увидев его. Чтобы установить действительную ценность сервиза, надо было везти его в Саратовский краеведческий музей на экспертизу. Но и без эксперта было ясно - ручная роспись золотом по тончайшему фарфору на чашках и чайнике. И медальон на каждом предмете разный. Славик продал его за 70 рублей. Сама хозяйка потом рассказывала, что семейную реликвию, перешедшую к ней от прабабушки, она помнит еще ребенком. Этот сервиз она сохранила в блокадном Ленинграде, не продала. Не вернулось к ней только одно блюдечко - Славка его разбил по дороге.
Конечно, Славик знал, что оказывает ментам неоценимую помощь.
Многие вещи вернулись к своим владельцам. Шли на послабления и его сопровождающие: из своих скудных командировочных покупали Славке сигареты, минералку, даже водили домой на свидание к его нынешней пассии. Однажды ГАЗель встала посреди дороги. Бензина выделялось крайне мало, и такие случаи были не редкостью.
- На свиданье не поедем, - огорошили опера Славку.
- Мужики, я обещал отдать телевизор? Я отдал. Свое слово надо держать.
Пришлось операм клятвенно обещать Славику, что "завтра обязательно". Под конец командировок, а их было четыре, все стали как родные.
- Мужики, а ведь я слышал - вышел альбом Носкова.
Мужики купили кассету и вечером, уже, естественно, без Славки, пошли в бар попить пивка. Они отдали кассету бармену и попросили его поставить первую песню. Сидели и слушали. Им не нужны были имена. Кассета только поступила в продажу, а эти стихи они слышали от Славки еще несколько месяцев назад:
Закрываю глаза
И дышу тишиной.
Слышали они и другой разговор. Славка знал, что светит ему много. И хотя понятно, что "работал" он не один, в тюрьму решил идти как благородный вор - все взял на себя. И знал, что передачек ему никто носить не будет: мать в тяжелом состоянии в больнице, отец не родной, бывшая жена Лина в Москве. Поэтому готовился к отсидке тщательно: надо было купить фуфайку, черную рубаху, штаны.
А что если позвонить Лине?
- Лина, выручи, мне нужны три тысячи.
- Баксов?
- Рублей.
- Нет вопросов. Пришлю. Нет, сама приеду.
Второй разговор был еще короче.
- Ты знаешь, я купила компьютер, так что извини, с деньгами не получится.
На Славку было больно смотреть. Операм было очень его жалко, но помочь ему они ничем не могли.
И вот приговор - семь лет лишения свободы в колонии строгого режима. Скорее всего, Славка проведет за колючей проволокой свой срок от звонка до звонка.
На память о свободе Славка унес цветной вкладыш от кассеты (кассету в камеру нельзя), где его фамилия, как автора, стоит в одном ряду с Пастернаком и Гумилевым.
И еще подарок опера, сделанный по его просьбе, - книгу-учебник по скульптуре.
- Времени у меня теперь много. Займусь.
Светлана ШАРОВА,
"Саратовский Арбат"