Однажды Николай увидел, как разговаривают глухонемые дети. Он разглядел за полетами худеньких рук, за красноречием жестов еще и выразительный диалог глаз. И фотографу захотелось поближе познакомиться с этими ребятами. Зайдя в школу-интернат и пообщавшись с ее директором, Николай предложил сделать для его питомцев небольшую персональную выставку. Директор дал на это добро, и зрителями первой выставки Вакатова стали ребятишки, наделенные - в силу своего недуга - особой чувствительностью к зрительным образам.
Под работами, которые им понравятся, дети, согласно договоренности, поставили маленькие крестики. «И ребятишки оказались щедрее щедрого», - улыбается Николай, вспоминая ту выставку.
Он считает соприкосновение с миром глухонемых детишек огромной удачей для себя, ведь эти дети - как обнаженный, живой нерв, их восприятие бытия абсолютно искренно и неуемно щедро. Он сам хотел бы быть таким в своих фотографиях.
Вакатову интересна жизнь, ведь каждый день что-то происходит, и объектив фотокамеры фиксирует эти чудеса. Николай в свои 30 лет способен совершенно по-детски удивляться тому, как жизнь создает гармонию случайностей, как причудливо соединяются натюрморты, вывески и витрины, как время оставляет свои шрамы-автографы на мостовых, замках, дверях.
На фотографии самой обыкновенной (обыкновенной ли?) березовой коры можно различить что-то вроде пляшущих человечков, в старых номерных бирках с тремя шестерками таится какая-то мрачная магия. В серии его работ «Туманный лес» чудится что-то от Берендеева царства.
Иногда Вакатову нравится играть с фотоизображениями, накладывать одно на другое - подчас из этих экспериментов получаются настоящие чудеса. «Воскрешение дочери Аира» художника Зеленского Вакатов соединил с ликом Христа с Туринской плащаницы. Дерзость? Может быть. Но из этой дерзости родилось маленькое чудо фотоискусства.
Впрочем, все, что касается Бога и Веры, - для Вакатова отдельная и очень интимная тема, ведь он уже не первый год пытается фотографировать храмы - действующие и разрушенные. Легкий на подъем человек, Вакатов почти каждое лето немало колесит по области в поисках выразительных образов. Около села Кошели он заприметил как-то церковку, у которой вместо купола была... мохнатенькая, вся в цветах и траве, «прическа». В другом селе Николай сделал одну из своих самых лучших фотографий. На ней изображена заброшенная церковь - закопченная, со стенами из раскрошенного временем дерева, - а в небе над ней кружили голуби как символ божественного духа, символ того, что душа у церкви все равно жива.
У Николая есть мечта: сфотографировать все храмы нашей области - и действующие, и заброшенные.
Сейчас Николай работает фотографом в Радищевском музее. Сравнительно недавно он «нащелкал» для фондов музея каталог «Русской живописи», и, по его собственным словам, настолько пропитался яркостью, красотой и светозарностью этих картин, что теперь ему не страшны никакие будни. Тем паче, что в серые будни он не очень-то верит. «Наше отношение к миру, - считает он, - определяется тем, какие из мгновений жизни мы можем и хотим останавливать, запоминать, погружаться в них».
Вакатов - ловец счастья. Он ловит его лучики в барельефах старого Саратова, на стенках неказистых гаражей, в путаных дорожках осеннего леса, в храмах...
Романтик и мечтатель, он уверен, что пройдет несколько лет - и фотодело начнут преподавать в каждой школе. И у людей появится дополнительный шанс с любовью вглядеться в этот мир.
Светлана МИКУЛИНА